Он жил и писал свои работы ярко, с размахом

Лариса Додхудоева (памяти Владимира Глухова)

Для меня Таджикистан — это рай. И мне все равно, что другие считают иначе. Владимир Глухов

          Недавно ушел из жизни выдающийся таджикский художник Владимир Глухов. В памяти всплывают его самобытные живописные произведения, непохожие ни какие другие.

          Владимир Глухов, попеременно живущий в Сибири и Таджикистане, говорит так : "Чаще всего характеризую себя как таджикского художника: в Тюмени меня называют таджикским, хотя я, конечно, не таджик. Я родился в Таджикистане, мой папа — казах, живу в России. В общем, я — интернационал".¹

          Двуединство личности художника проявляется во всем его творчестве, в котором как бы сосуществуют два полюса: Восток и Сибирь, как равновесие неравных, но эквивалентных противоположностей. В силу этого он постоянно ведет два диалога: первый- с национальной восточной традицией, из которой происходит, другой – с тем миром, в котором ныне существует. И каждая сторона нуждается друг в друге, как в зеркале, в

          Как-то Владимир Глухов признался, что Азию он понял, «когда в Пенджикенте раз в автобус вошел-там сидела женщина-таджичка, платком закрыто пол-лица,и тут понял: вот это Азия! Глаза есть, но молчит! Через эту полузакрытость я мгновенно тогда просек»². В утверждении художника и литератора Владимира Глухова совершенно верно раскрыта система ментальности, способ взаимодействия Востока с миром, основанные на двух противоположностях - барин( внешнее) и захир ( внутреннее). Они то и консервируют энергию в естественной двуликой нише, не позволяя совпадать видимому и реальному. Истинное находится внутри объекта, оно словно скрывается под красочным слоем, а потому внешний образ обманчив и мало информативен. Вся жизнь и искусство Востока пронизаны этой амбивалентностью, и данный дискурс является неотъемлемой частью произведений художника.

В. Глухов. Внимательный муж.2012г.

          Восточные темы Глухова- это упоение солнцем, маревом, гедонистической чувственностью, сибирская же серия-это скорбь и сострадание, словно почерпнутые художником из русских икон с изображением Богоматери. Если на Востоке его влечет общинность, коммунализм несколько пассивного и углубленного в себя социума, по природе своей интровертного, то в Сибири, скорее всего, - соборность и расточительная энергия ее обитателей-экстравертов.

В. Глухов. Адин штук.2014.

          В сибирских композициях Глухова все мощно, лаконично, изображение сжато до предельной эмоциональной напряженности, как например, в картине c красным Икаром ( «Вася-Икарушка)», где космический аспект мироощущения так органично слит с житейской повседневностью. Восточные картины – это восхитительные созерцательные фантазии, нередко с мифологическими образами из других культур, а потому трудно понять являются ли они отражением эмпирической реальности или же дискурсивным полем. Но и среди них порой появляются неожиданные трактовки традиционных героев, например Ходжа Насреддина, состояние которого неоднозначно, подобно наваждению, граничащему почти с безумием.

В.Глухов.Прополка.2012.

         Любое событие в картинах Глухова уникально и неповторимо, несмотря на казалось бы повседневный его характер. Он отчаянно стремится сохранить человека в центре культурного круга. Однако и в восточных, и в сибирских сериях художника тотально отсутствует индивидуальное «я» героев, что не раз было подчеркнуто и самим художником, который писал: «Я Тюмени благодарен за образ Васи, это совершенно реальный был Вася….. А потом – посмотрю на многих (вот на Ельцина), да это же Вася!».

          Персонажи его картин в принципе неказисты, в некотором роде стереотипны, житейски узнаваемы. Они заключены в некую структуру «праведной повседневности», представленной в своем оригинальном контексте фольклорно-эпическими средствами. В Сибири Глухова влечет уравнивание «святого и бесовского», смятение человека, сиюминутное воздействие его желаний и привязанностей на собственную судьбу. На Востоке художника манит периферийная область, в которой сохранилась архаическая культурная среда, и где многое до сих пор принимает форму культового действия. Попадая в нее, он обретает чувство сопричастности исторической родине, включенности в неповрежденный пространственно-временной континуум исконной таджикской культуры.

В. Глухов. Вася-Икарушка.2011г

         Несомненно, Владимир Глухов рожден интеллектуальной и художественной средой Таджикистана 70–90-х годов ХХ века, временем культурного пробуждения и великих археологических открытий на его территории: буддийский монастырь Аджина-тепе с самой большой фигурой спящего Будды, «восточные Помпеи» Пенджикента, грандиозный и несравненный храм огня в Тахти Сангине, которые до сих пор влекут исследователей всего мира. Отсюда его любовь к выдающемуся археологу Игорю Рубеновичу Пичикяну, который более двадцати лет работал на юге, изучая памятники Бактрии. Да и отец Глухова Иван Алексеевич, казахский мальчик, воспитанный русскими и ставший академиком-химиком в Таджикистане, не мог не оказать духовного воздействия на сына. Он и его академическое окружение, по сути, формировали интеллектуальную среду страны советского времени.

         Художник помнит то время, когда после развала СССР грянула в Таджикистане гражданская война( 1992-1997гг.), а вслед за обретением страной политической независимости в ней появились представители Запада, которые бешено скупали произведения таджикских мастеров, удивляясь тому, как в этом геополитическом тупике может существовать такая живописная школа. Словом, Глухов формировался в неком вихревом потоке сдвига и смещения, сплава различных культур, открытости, нового ощущения культурной истории. Он не только оказался в эпицентре всех перемен и событий, но нередко и сам становился их участником.

         Владимир Глухов принадлежит к поколению таких ярких деятелей таджикской культуры, как кинорежиссер Бахтиёр Худойназаров (киноленты «Братан», «Кош ба ош», «Лунный папа») и нонконформист Махмуд Ганиев, своего рода таджикский Анатолий Зверев. Все они способны ощущать жизнь, как хаос, соединять одновременно иронию и сарказм, смех и плач, эпатировать своими эксцентричными выходками, никогда не опускаясь до отчуждения себя от традиции. Поэтому Глухов, как и они, противостоит массовому сознанию, ориентированному на социальные штампы, культурные нарративы и её стереотипы.

         Не связанные сюжетно произведения художника составляют единый образный ряд, в основу которого положена творческая раскованность и свобода воображения, стилевое многоязычие, стремление выразить нематериальные категории – эмоции, ощущения, настроение, внутреннее беспокойство. Он любит использовать плотные, насыщенные, тона, открытые, интенсивные цвета, часто локальное распределение красок на холсте. В его изобразительном языке отсутствует дробность и линеарная жесткость в котором они могут отражаться.

         По силе дарования Владимир Глухов, на наш взгляд, сопоставим с его соотечественником режиссером Бахтиёром Худойназаровым, а потому вслед за ним он мог бы сказать : «Я люблю пограничье. Там интересное напряжение. Сосуществуют разные народы, культуры. Они пытаются вместе жить, что-то создавать или, наоборот, разрушать. В воздухе что-то витает. Место на краю. Как человек на краю решения, кризиса. И в этой точке интересно его изучать»³.

         Владимир Глухов родился в Душанбе в 1961г. в семье академика Академии наук Таджикистана И.А. Глухова. Окончил Государственный художественный колледж в Душанбе (мастерская З. Хабибуллаева), а затем Московский художественнвый институт им. В. Сурикова. Сейчас он живет на две страны, работая, как в России, так и в Таджикистане. Владимир Глухов блестяще образован. В своем творчестве он обращается и к восточной философии, и к библейским сюжетам, и к опыту иконописи, персидской миниатюры, работам мастеров старого авангарда в Средней Азии. Он считает, что «среднеазиатская школа — синтез традиционной мусульманской культуры, языческой культуры, которая существовала до ислама, и авангарда — французского и русского, который пришел в регион вместе с революцией.⁴" В. Глухов- человек многогранный. Особого внимания заслуживают его литературные произведения , которые состоят из рассказов путешественника, стихов, эссе. В его ироничных рассказах, сопровождаемых нередко зарисовками, запечатлены эпизоды его странствий, воспоминания, друзья. Он является не только мастером кисти, но и слова, графиком, о чем свидетельствует его книга «Качим-кермек.Возвращение»⁵.

         В настоящее время В. Глухов один из самых известных мастеров Таджикистана-России, чьи работы были представлены во многих странах мира. Этому в немалой степени способствовала меценат таджикской живописи Юлия Вербицкая из Москвы. Будучи юристом она настолько увлеклась культурой Таджикистана, что поступила на искусствоведческое отделение МГУ, открыла фонд « Новые русские меценаты», активно занимается благотворительной деятельностью и помогает таджикским мигрантам в России⁶. К настоящему времени ею проведены уже десять выставок таджикского искусства, с некоторыми из которых она познакомила и Президента страны Эмомали Рахмона⁷.

Президент Таджикистана Э.Рахмон и Ю. Вербицкаяна художественной выставке ШОС в 2015г.

          Ю. Вербицкая является весьма искушенным экспертом в области искусства Таджикистана. Достаточно привести одно из ее суждений относительно таджикской школы живописи: «… так получилось, что художественные школы двух находящихся рядом республик – Узбекистана и Таджикистана – представлены широкой публике удивительно несоразмерно: об узбекском авангарде мы знаем много, об этом же явлении в Таджикистане мы не знаем практически ничего. Многие мои знакомые в юридической среде были весьма удивлены, когда узнали, что я начала собирать картины таджикских мастеров. И это очень странно, потому что таджикская художественная школа прекрасна и многогранна и по своей ценности не уступает никакой другой»⁸.

         Только за два последних года Ю. Вербицкая провела десять выставок таджикских мастеров в различных залах и разных странах. В ее коллекции хранятся полотна классика современной таджикской живописи Зухура Хабибуллаева, художника-мыслителя Сабзали Шарипова,” народные картины” Исуфа Сангова , красочные композиции с текучими, зыбкими контурами Рахима Сафарова, декоративно- лаконичные произведения Мурувата Бекназарова и полные осозерцательного настроения работы Акмала Миршакара , а также многих других художников страны.

          Так, в 2017г. в Государственном Музее Востока открылся новый художественный проекта «Дорога домой», который представил Фонд поддержки искусств и музейной деятельности «Русские Меценаты» при поддержке Министерства Культуры и Факультета изящных искусств МГУ им. М.В. Ломоносова, а также при содействии Посольства Республики Таджикистан в РФ. Выставка была посвящена 25-летию установления дипломатических отношений между Республикой Таджикистан и Российской Федерацией⁹. На ней были представлены работы заслуженного художника Таджикистана Алексея Бесперстова и его племянника Владимира Глухова из личной коллекции Ю.Вербицкой. Коллекционер считает, что” оба они — не таджики по происхождению, но таджики по душе — являют собой синтез культур. Эту выставку я посвящаю великолепной дате и народу Таджикистана, потому что это их наследие. Я хочу, чтобы его знали и уважали¹⁰". 9 мая 2017 г. в главном здании Государственного Музея Востока в Москве состоялась персональная выставка Владимира Глухова, на которой была представлена его замечательная книга « Качим - Кермек(рус. Перекати – поле, тадж. Дар ба дар). Возвращение».

          Возможно, самым грандиозным проектом Ю. Вербицкой на сегодняшний день является выставка "Потомки русского авангарда. Таджикистан" в США. Она стала первым американским вернисажем в творческой биографии нашего соотечественника Владимира Глухова, которого сама Юлия Владимировна называет не иначе, как гением. Помимо того, что она сопровождалась музыкальными отрывками из балета современного таджикско-российского композитора П. Турсунова "Ходжа Насреддин", учрежденным Ю. Вербицкой фондом «Русские меценаты» был также представлен альбом Владимира Глухова «Качим - Кермек. Возвращение». Эта публикация в 2017г. на конкурсе «Книга года-2017» в Тюменской области получила серебряную литеру за лучшее оформление и полиграфическое исполнение.

         Для того, чтобы провести такую большую выставку за океаном Ю. Вербицкая вступила в переписку с Музеем русского искусства Museum of Russian Art (MORA)в Нью-Джерси, куда направила ряд работ различных художников. Она признается :«Запрос музея MORA был нелегок. Требовался художник–профессионал, русский, но с нестандартным видением азиата. Современник, но работающий в авангардной манере, без перегибов. Яркий, но не «кричащий». Не молодой. Не «исписавшийся», т.к. работы не должны быть старше 10 лет. Интересный для американского зрителя. Требования были из области «запредельной» и четко укладывались в сентенцию «этого не может быть, потому что не может быть никогда!»¹¹.

         На рассмотрение Совету директоров MORA Ю. Вербицкая отправила «более 80 работ более чем 20 авторов и — о чудо! — Совет принял положительное решение в отношении Владимира Глухова!»¹².

         Президент музея Марго Грант достаточно эмоционально описала свои ожидания по поводу вернисажа В. Глухова местному корреспонденту. Она призналась, что открытие выставки стало для нее стало большой неожиданностью, поскольку нью-йоркцы — народ пресыщенный, балованный и чудовищно зависящий от погодных условий. В снегопад, который иногда случается зимой, решительно весь город по вечерам практически вымирает. На улицах – ни одного человека.

          В день открытия выставки, случился снегопад, но народ не просто пошел, а повалил на выставку. Среди них были «бывшие наши соотечественники, американцы, французы, канадцы, афро-американцы. Искусствоведы, фотографы, художники, журналисты. Приехало телевидение: РТВ, НТВ. Замечательный арт- и музыкальный критик Майя Прицкер, профессор Колумбийского университета Маргарет Диковицки, президент благотворительного фонда «Колодзей» Наталья Колодзей и многие, многие другие. Почти всех, с кем мне удалось вступить в диалог, я спросила: почему пришли и что увидели? Из общей суммы ответов: «Наконец-то это живопись!Яркая, полная, оптимистичная. Мы никогда не слышали об этом художнике, и нам стало интересно познакомиться с его работами»; «Нам интересно, о чем он говорит в своих работах: ведь в них же есть какой-то смысл?»; «Сколько это стоит?»; «Когда и где будет его следующая выставка и что вы покажете нам дальше?»; «Вы потратили много времени и денег, чтобы привезти его сюда. Зачем Вам это нужно?»; «Спасибо, впечатляет! Что можем для Вас сделать?»¹³.

         Успех выставки В. Глухова в Америке вдохновил Юлию Владимировну. На сегодняшний день у нее много планов, в частности представить таджикское искусство в Германии, Италии, на Мальте и других странах. «Но в следующем году — опять Америка: «мои таджики» будут представлены на международном фестивале искусств «International Art Festival- утверждает она.»¹⁴

.

В.Глухов и его работы.2016г.

         Летом 2017г.В. Глухов вновь приехал в Таджикистан. В разговоре с автором этой статьи он признался, что бесконечно благодарен Юлии Вербицкой за тот труд, который она проделала для того, чтобы показать творчество таджикских мастеров и его полотна широкой публике в России и за рубежом. Ему конечно приятно, что его работы были столь высоко оценены знатоками, меценатами, и что, наконец, опубликована его книга «Качим-кермек». Однако он никогда не хотел бы жить и работать на Западе, так как ему чужды его устои, ментальность, понимание искусства. Он с нетерпением ждал того момента, когда, наконец-то поселится в любимом им Варзобе, где можно много работать, дышать горным воздухом, есть горячий нон и другие простые лакомства любимой им восточной кухни, много общаться с горцами, узнать их раздумья о повседневной жизни.

         После этого он вновь соберется в путь, в Сибирь, что во многом оправдывает то обстоятельство, что его псевдонимом является понятие перекати поле (по тюркски качим-кермек, по-таджикски дар ба дар).